30 октября в России отмечается День памяти жертв  политических репрессий

 Директор соликамского калийного комбината Владимир Цифринович был арестован в 1937 году по сфабрикованному делу «О контрреволюционной организации правых на Урале».  Реабилитирован посмертно в 1955 году.

 Как создавался рабочий класс Верхнекамья

 В 1927 году в Соликамске состоялась закладка шахты первого в стране калийного комбината, который впоследствии стал называться «Калийный комбинат им. 10-летия Октября». С 1927 по 1929 годы сменилось два директора, но никто их них не смог добиться эффективного управления масштабной стройкой. По воспоминаниям немецкого специалиста, в 1927-28 годах первостроители представляли собой неорганизованную, плохо управляемую  массу крестьян из спецпереселенцев, вольнонаемных, часто не понимавших что от них требуется. Слабая дисциплина и отсутствие элементарных бытовых условий разлагали многотысячный коллектив. Настоящей бедой для строителей стали вши.

В таких условиях 32-летний Владимир Цифринович в 1929 году принял руководство трестом «Союзкалий» Никто не мог предположить, что за спиной у этого блестяще эрудированного человека, который на равных общался с инженерами калийной отрасли, всего два класса церковно-приходской школы. Для того времени такой уровень образования у «красных директоров» был скорее нормой. Революция и Гражданская война выковали целую плеяду талантливых управленцев. С назначением Цифриновича бытовые условия на стройке кардинально улучшились.

По мнению ветеранов калийного комбината, именно при Цифриновиче сложился рабочий класс Верхнекамья. Владимир Ефимович создал образцовое предприятие мирового уровня, корпус инженеров, которые впоследствии сами вырастили талантливых организаторов производства. Кстати, и строительство березниковского Первого рудоуправления проходило не без участия Цифриновича.

Успешные производственные показатели поставили предприятие в ряд лучших  строек первой пятилетки. В 1933 году за образцовое строительство

Соликамского калийного комбината Цифринович был награжден орденом Ленина. На встрече с соликамцами народный комиссар тяжелой промышленности Серго Орджоникидзе сказал:

– У вас дела идут хорошо, потому что во главе стоит Владимир Цифринович.

Арест

 После смерти Орджоникидзе по стране прокатилась волна арестов. Был арестован брат Цифриновича Зиновий, которого впоследствии расстреляли. Соликамский райком  партии поставил вопрос о потере бдительности директора. В Москве у Цифриновича состоялся разговор со Сталиным, в котором вождь потребовал в два раза повысить нормы добычи калийной руды. Цифринович сказал Сталину:

– Конечно, мы выполним все задания, но ведь в райкоме стоит вопрос о моем пребывании в партии.

Вождь успокоил его:

– Не они принимали тебя в партию, не они будут исключать. Езжай и работай!

Становление и развитие довоенной промышленности проходило сложно: темпы были признаны недостаточными. Как всякий диктатор Сталин не мог взять на себя ответственность за срывы сроков государственных заданий. Поэтому ответственными был назначен инженерный корпус – они устраивали многочисленные диверсии на своих предприятиях, они мечтают о реставрации капитализма.  Всем нашлось дело: одни массово писали анонимки на соседей и руководство, другие осуществляли «правосудие»: арестовывали, пытали, расстреливали. Конвейер  репрессий работал безукоризненно, виновные находились, ведь  собственное признание в совершении преступлений было главным доказательством вины.

22 июля 1937 года ночью, после возвращения Цифриновича из Москвы, он был арестован. За день до этого в Соликамске прошла партийная конференция. По воспоминаниям участников конференции, руководитель НКВД перед собранием трижды ставил вопрос об исключения Цифриновича из партии.

Прощаясь с семьей, Владимир Ефимович сказал:

– Советская власть разберется.

25 июля Цифринович был допрошен органами НКВД. Как следует из обвинительного заключения, на этом допросе виновным он себя не признал.

Из протокола допроса

В.Е. Цифриновича от 25 июля 1937 года. Управление Государственной Безопасности по Свердловской области. (Пунктуация и орфография сохранены).

«Вопрос:

– Следствию известно, что Вы — Цифринович, являясь участником контрреволюционной организации правых на Урале и по ее заданию проводили к-р подрывную деятельность. Предлагаю дать показания по этому вопросу?

Ответ:

– В контрреволюционной организации правых на Урале я не состоял и никакой подрывной работы по ее заданию не проводил.

  • Протокол записан с моих слов правильно и мною прочитан. Цифринович».

Но уже через 10 дней, 4 августа, Цифринович написал органам госбезопасности собственноручное заявление, в котором признал, что являлся участником контрреволюционной организации правых, в которую будто был завербован        в 1930 году бывшим секретарем Свердловского обкома ВКП (б) Кабаковым.

 В обращении в Управление НКВД по Свердловской области арестованный Цифринович написал:

– Не желая дальше оставаться на враждебных позициях и вести борьбу  с партией и Советской властью, я довожу до сведения НКВД о том, что  являлся контрреволюционной организации правых. .. В 1930 году установил связь с германской разведкой, с которой был связан до момента моего ареста…

Для общения с представителем германской разведки были разработаны парольные  слова:  резидент должен сказать:

 – Я вам привез посылку из Берлина. На что Цифринович должен ответить:

– Очень рад, благодарю вас, я ее ждал.

Протокол

Теперь известно, как добивались «правильных» показаний у арестованных. Физические и психические пытки (третья степень воздействия) были узаконенной Сталиным мерой. Наиболее действенным способом следствие считало угрозы отправки в лагеря родных и близких арестованных, а то и расстрелы детей и жен «врагов народа». Так, к арестованному маршалу Тухачевскому, который через три дня дал «признательные показания», (на протоколе его допроса обнаружены следы крови), привели дочь и заявили, что если им не будет написано покаянное письмо, то на его глазах дочь изнасилуют.

Самыми дорогими людьми для Цифриновича были его 12-летняя дочь Марта, которая впоследствии станет заслуженной  артисткой РСФСРНародной артисткой Российской Федерации и жена Цива. Можно не сомневаться, что Владимир Ефимович, желая их спасти от репрессий, подписывал нужные показания. Мысль о том, что дорогие люди окажутся в лагерях один на один с уголовным миром  невыносима для нормальных людей. Циве Марковне удалось добиться свидания с мужем. Вот как со слов матери в своей книге «У кукол все, как у людей» описывает эту встречу дочь Марта:

«По его внешнему виду мама понимала, что его мучили. На лице, под ладонью, которой он пытался прикрыть глаза, она увидела сплошной синяк. Мама сказала, что его, очевидно, отправят на работу куда-нибудь и что на деле он докажет свою невиновность.

-Меня здесь тоже так настраивают, но пока я не вижу перспектив к этому, – тихо ответил отец.

Ответ прозвучал обреченно. Если бы не присутствие следователя, он бы сказал:

– Я не вижу перспектив остаться в живых…».

Его жену Циву арестуют, когда она приедет в НКВД, привезя с собой награды мужа. И 12-летняя  Марта каждый день будет отправлять по письму «дяденьке Поскребышеву» по письму с просьбой отпустить папу и маму. На каком-то этапе механизм дал сбой:             Циву Марковну  освободили из лагеря.

Не стоит удивляться, что в показаниях, данных под пытками, – фантастическое нагромождение фактов, сочиненных следователями. Здесь и связь с германской разведкой, и шпионско-диверсионная работа, и ряд вредительских актов, и даже дело об умышленном завозе из Голландии в Соликамск свиней, зараженных чумой, но затем оно не попало в общий список обвинений. Видимо, столь мелкое вредительство снижало пафосность политических обвинений. Зато в деле есть вывод из строя клетьевой машины ствола шахты № 2, повреждение 6 тюбингов на шахте № 1, водонаносной станции № 6, затопление шахты № 2 и т.д. Все, кто знал и работал с Цифриновичем, не могли относиться к этому иначе, как к полному абсурду.

Вместе с Цифриновичем по делу о контрреволюционной организации правых проходили и были расстреляны Михаил Пучков, директор Березниковского химкомбината, Эммануил Рыцлин, заместитель директора химкомбината, Моисей Павловский, секретарь Ворошиловского горкома ВКП (   б).

14 января 1938 года в Свердловске состоялся суд над Цифриновичем, он длился 15 минут.  Что  вспоминал Цифринович в эти 15 минут относительного покоя: о днях гражданской войны и  желании  его молодого красного командира, разбив Колчака, построить справедливое социальное общество, о родных, которых он спас, признавшись в «преступлениях», о теплых днях украинского детства родной деревеньки Журавка, о милосердии судей, которое отменили вместе с Богом…

В тот же день  Владимир Ефимович был расстрелян.

Реабилитация: диверсионных актов не было.

В 1955 году Владимир Ефимович Цифринович был реабилитирован. Допрошенные по делу сослуживцы показали, что за время работы никогда никаких антисоветских действий с его стороны не наблюдали. Случаев вывода из строя сушильного барабана, клетьевой машины, затопления шахт и других диверсионных актов, перечисленных в показаниях «свидетелей» по делу Цифриновича не было. Инженер Васильев, в частности, рассказал:

«… Шахта, построенная немцами, действует и в настоящее время, и проектная мощность ее перекрыта в два раза. Я полагаю, что шахта построена правильно. Никаких обвалов и крупных аварий не было. В 1932 году на шахте № 2 клетьевой машины вообще не было. Порода поднималась бадьей. Случаев вывода из строя бадьи не было. Шахты никогда из строя не выводились, не затоплялись и находятся в хорошем состоянии и в настоящее время».

Р.S.

В 1977 году Владимиру Ефимовичу за большой вклад в развитие промышленности Верхнекамья было присвоено звание «Почетный гражданин г Соликамска» посмертно. Его именем названа одна из главных улиц Соликамска.

Владимир Потехин