15 лет назад, мы журналисты газеты «Березники вечерние», решили написать репортаж, посетив сохранившиеся командировки и спецпоселения, в которых жили и работали репрессированные в 30-х годах.
Нашим гидом вызвался быть известный в Чердыни фотограф, геолог, Геннадий Дьяконов. Без него мы никогда бы не нашли в чердынских дебрях следы исчезнувших поселков.
Когда-то в спецпоселке Лесоруб (спецкомендатура №96) проживали сотни людей. Мы нашли несколько разрушающихся домов с упавшими внутрь крышами, зарастающие мелколесьем улицы и поля вокруг поселка, заиленную плотину вырытого жителями пруда. На его берегу в память о репрессированных был поставлен большой деревянный крест.
Без карт и компаса Геннадий находил места, где раньше располагались лагеря 30-годов. В одном из них в полуразрушенной обвалившейся землянке, мы нашли массивную металлическую решетку (возможно, в ней был барак усиленного режима или склад материальных ценностей), брошенный моток колючей проволоки, большое количество прорезиненной обуви, сгнившую вышку лагерного часового, ржавую барачную печь-буржуйку, сквозь которую росла сосна, съеденную мышами и плесенью большую амбарную книгу – очевидно, протоколы собраний, так как в одном месте я с трудом разобрал запись: «…слушали зав.сектором Суховейко Н.П….».
Мой дедушка, Федор Иванович, вспоминая дни своей молодости, по-стариковски мудро говорил, что самое главное во всех собраниях 1936-1937 годов – не ходить на них. Последствия от тех собраний были пострашнее пули карабина…
Железнодорожный обходчик, он в любое время суток обследовал железнодорожные пути, за добросовестный труд имел благодарности от НКПС. Местному начальству в ответ на их вопросы – почему не бываешь на собраниях, отвечал так: я провожаю военные эшелоны и, если случится диверсия на путях, вы готовы со мной встать к стенке? Делить ответственность никто не хотел. А другого наказания для путевых обходчиков не существовало.
Через несколько дней после собрания органы НКВД арестовывали какого-нибудь политически «заблудившегося» участника встречи. Любое высказывание на собрании можно было истолковать в свете диспозиции статьи 58 УК РФ.
По некоторым данным, перед войной было написано 4 миллиона доносов в органы власти: сосед писал на соседа в надежде получить освободившуюся жилплощадь, работник на директора в отместку за депремирование, активист на активиста, молчавшего на собрании, а значит не желающего «разоружаться перед партией и советским народом» или, напротив, выступающим слишком рьяно, показывая свою буржуазную образованность и контрреволюционное нутро… Сколько таких осужденных на ровном месте людей пострадало из-за излишней эмоциональности!
…Пять лет назад мы решили вновь посетить бывшие спецпоселки и командировки. Поселок Лесоруб и дороги к нему полностью заросли. Дожди и холодные северные ветра подточили большой памятный крест на берегу пруда – он упал, скрывшись в высокой траве. Над бывшей спецкомендатурой №96 поселка Лесоруб остановилось время, которое, как известно, залечивает все нанесенные историей раны…
По информации Пермской региональной благотворительной общественной организации «Центр исторической памяти», Верхне-Камский округ должен был принять в феврале-марте 1930 года 10 тысяч семей (около 50 тысяч человек). В Чердынском леспромхозе планировалось разместить 5500 семей (около 27500 человек). За три с половиной года спецссылки более 50% переселенцев либо сбежали, либо умерли.
Владимир Потехин
Фото Игоря Фалько